10. Бред

— Как вас зовут? — спросил старик, когда мы заняли свои места в самолете.

— Михаил, а вас?

— Тоже Михаил.

Конечно, он был уже значительно в возрасте, — лет, наверное, семьдесят — восемьдесят, если не больше. С точки зрения русского человека, для того, чтобы называть такого «дедушку» по имени без отчества, нужно и самому быть пожилым человеком. Хотя в современной жизни все перемешалось. Или мы постепенно перестаем быть русскими? 

Может, это и не совсем плохо. Во всяком случае, самые успешные и богатые люди даже в России имеют иное этническое происхождение. Многие умышленно «молодятся», некоторые привыкли называть собеседников только по имени, работая с иностранцами. В общем, теперь это не так уж и важно.

— Хотя, если хотите, — продолжил старик, — можете звать меня Меценат, или по имени-отчеству. Михаил Евграфович. 

Что-то знакомое, — я где-то уже слышал это словосочетание. Шутит, что ли старик?»,

— А фамилия ваша случайно не Салтыков-Щедрин?

— Сейчас нет, — серьезно ответил Михаил Евграфович, — Орлов.

Я внимательно посмотрел на Орлова, и мне показалось, что не такой уж он и старый. То ли грим был на лице, то ли морщился он специально, прикидываясь дедом.

— Сейчас нет…, — я не знал что сказать, — А раньше да? Например, когда сказку о двух генералах писали.

— Или про орла-мецената. Мне почему-то кажется, что вам это произведение больше знакомо, — Орлов откинулся на кресло и прикрыл глаза, — Не обращайте внимания. Нет ни чудес, ни странных совпадений. Все, что происходит, чем-то обусловлено, и одно событие становится причиной для другого. 

— Согласен. Я бы лучше звал вас Меценатом, чем Михаилом Евграфовичем. Хотя маловероятно, что мы еще встретимся. Тем более, что точек пересечения у нас, в общем-то, нет.

— Как знать, — неопределенно развел руками Меценат, — Трудно что-либо предугадать с достаточной долей вероятности. Может, нет, может, есть.

— Тогда и вы зовите меня иначе.

— Какое же имя вам больше подходит?

— Март.

— Почему Март? — удивился Меценат.

Я не знал, что ответить. Меня так звали старые друзья, которых впрочем, не так уж и много осталось. Вернее они-то остались, но… как это часто бывает в жизни, пути наши разошлись в разные стороны. Я ответил, вспомнив Володю Енотова:

— Март — первый месяц весны…

— Точно. Я как-то об этом не подумал, — ответил Меценат, — Любите весну?

— Ну… Не то, чтобы люблю. Предпочитаю. Не за саму весну, как таковую, а за то, что после весны наступает лето

— Понятно. Живёте будущим, значит. Как будто всё еще впереди. Это присуще весьма молодым людям, вообще-то, — сказал Меценат, прикрывая глаза, — Я отдохну немного с вашего разрешения, Март.

Я рассеяно смотрел в окно иллюминатора на проплывающие снизу облака и думал, что Меценат прав. Какие бы непонятные события не происходили в жизни, если представлялась возможность докопаться до истины, то все они объяснялись вполне логично, и ничего сверхъестественного из себя не представляли. Если такой возможности не было, то человек сам себе придумывал объяснения, которые, в зависимости, от специфических черт его характера могли основываться как на рациональном, так и на иррациональном мировоззрении…

Мецената встретили у трапа самолета два мужчины в штатском. Они взяли старика под руки и отвели в микроавтобус с затемненными стеклами. Это было непохоже на торжественную встречу гостя. Скорее это напоминало задержание преступника или похищение.

Когда я вошел в здание аэропорта, зазвучал звонок моего телефона. Я посмотрел на дисплей. «Енот».

— Привет, Володя! — я приложил телефон к уху.

— Привет, Март! Со стариком познакомился?

Алгебра Слова

Я очень удивился. Откуда Володя мог знать, что я познакомился с Меценатом? 

— Да. С Михаилом Евграфовичем. С Меценатом. Если ты его имеешь ввиду, конечно.

— Че-то ты несешь фигню какую-то. С каким Меценатом Евграфовичем? 

— А ты о ком спрашиваешь?

— О старшем сотруднике спецслужбы, которые со мной насчет канала в ютубе разговаривали… Помнишь, я тебе рассказывал? Он должен был к тебе в аэропорту подойти и найти повод познакомиться. Мне его коллега рассказал. Ну, Ленин который.

— Не знаю ничего насчет сотрудника спецслужбы. Познакомился с одним стариком. Вроде он никакого отношения к спецслужбам не имеет, хотя… — я вспомнил двух мужчин, встретивших Мецената у трапа самолета.

— Я тебе сейчас его фото сброшу на телефон. Я их двоих незаметно сфотографировал во время первой встречи. Старик слева. Посмотри, он это или нет.

Я отключился и дождавшись получения сообщения, посмотрел на присланную фотографию. Человек, стоявший слева, мне был незнаком. Зато мужчина лет тридцати, стоящий справа, как я понимаю, Владимир Ильич по прозвищу «Ленин», был одним из тех, кто встретил Мецената у трапа самолета.

Ленин. Михаил Ефграфович. Меценат. Бред. Такое впечатление, что все происходит в кино. Или в карточной игре, правила которой неизвестны.

Но это еще был не бред. Настоящий бред начался немного позже.

***

Микроавтобус с затемненными окнами медленно двигался по узкой служебной дороге к выезду с летного поля.

Меценат сидел, зажатый между двумя молчащими мужчинами.

— Может быть, вы мне все-таки потрудитесь объяснить, что происходит?

— В управление приедем, там тебе все и объясним, — угрюмо бросил Ленин.

— Вы мне не представились и не объявили о причине задержания. Не предъявили никаких документов, — Меценат картинно развел руками, — Вы хотите познакомиться с моим адвокатом?

— Помолчите лучше, — ответил Ленин, — Мы не менты, предъявлять ничего не собираемся.

Меценат картинно вздохнул и обиженно замолчал. Микроавтобус выехал за территорию аэропорта и резко тормознул. 

— Ну что там случилось? — крикнул Ленин водителю.

— Так коза…

— Что?

— Коза на дороге.

В дверь микроавтобуса постучали.

Ленин наклонился и, посмотрев сквозь затемненное стекло наружу, ничего не увидел, но, вдруг на подсознательном уровне ощутив смертельную опасность, резко отпрянул назад:

— Ложись! — крикнул он.

— Козу купить не хотите? — раздался громкий женский голос снаружи, вслед за которым в той же тональности прозвучала автоматная очередь, приглушенная глушителем.

Ленин и Меценат, успевшие лечь на пол микроавтобуса, смотрели друг на друга с немым удивлением, но ни у одного, ни у другого страха не наблюдалось, как будто все происходящее было частью сценария. Зато водителю и товарищу Ленина, сидевшему рядом с Меценатом со стороны водителя, не повезло. Они не успели лечь на пол и теперь сидели, прислонившись к дверцам микроавтобуса окровавленными головами.

Ленин достал пистолет, перезарядил, но геройствовать не стал, а замер, направив пистолет к двери, ожидая, когда та откроется. Но дверь никто не пытался открыть.

— Так как насчет козы-то? — крикнул насмешливый женский голос снаружи.

Ленин молчал, не желая голосом указывать направление для еще одной автоматной очереди. Но очередь все же прозвучала, пули разбили стекла темных окон и в микроавтобусе стало светло.

— Гранату кинуть? — вежливо поинтересовался женский голос.

Ленин рывком открыл дверь и, упав наружу, перевернулся на асфальте, стреляя в направлении голоса. Рядом раздалась полицейская сирена. Полицейские окружили микроавтобус. Ленин показал удостоверение, и хрипло выкрикнул:

— Где баба?

— Какая баба? — полицейский сержант оглянулся по сторонам, — Не было тут никакой бабы. 

Ленин обошел кабину микроавтобуса. У капота белая коза с раскосыми карими глазами бестолково смотрела на него. Около дороги стоял треножник от фотокамеры с прикрепленной аудиоколонкой. Неподалеку на газоне валялся автомат с глушителем.

Полицейские помогли Меценату выйти из микроавтобуса и вызвали скорую помощь, хотя признаков жизни оставшиеся в салоне не подавали. Ленин подошел к треножнику с аудиоколонкой. Если бы он стрелял из автобуса в направлении женского голоса, то попал бы не в того, кто предлагал купить козу, а в эту конструкцию. Тем самым Ленин выдал бы свое местоположение и, скорее всего, получил бы свою смертельную дозу свинца.

Он медленно обернулся к Меценату, стоявшему на обочине.

— Это ты, сука! Это из-за тебя все! — он схватил старика за ворот и приставил к низу подбородка пистолет, поднимая стволом голову к верху, — Колись, падла, кто это был!

Полицейские молча смотрели на Ленина и Мецената, но никаких попыток вмешаться не предпринимали.

— Отвали, придурок, — замычал Меценат, которому ствол пистолета не давал возможности нормально говорить, — При чем тут я. И меня же могли убить. Это вы кого-то за собой привели.

— Разберемся кто кого за собой привел. Ты у меня по секундам все вспомнишь! — Ленин убрал пистолет, отшвырнул Мецената в направлении к полицейским:

— Пакуйте его.


<< >>